Этого своего ученика Генрих Нейгауз непедагогично называл гением. Дмитрий Шостакович говорил о нём как об экстраординарном явлении. Сергей Прокофьев поручал ему премьерные исполнения своих фортепьянных сонат, начиная с Шестой (1940 г.).
Европейская и мировая известность пришли к музыканту двадцать лет спустя, после гастролей в Хельсинки, Чикаго и Нью-Йорке. Однако пианист вовсе не был склонен вести жизнь странствующего виртуоза. Необычайно серьезный и глубокий музыкант, Рихтер предпочитал постоянную работу над совершенствованием своего мастерства и расширением репертуара. А репертуар пианиста был огромен! Центр составляла классика, прежде всего Бетховен, Шуберт, Шуман, Брамс; он много играл Скрябина, Стравинского, Прокофьева, Шостаковича. В течение всей жизни музыкант тяготел к ансамблевому исполнительству, выступая вместе с крупнейшими музыкантами-современниками, русскими и зарубежными (в частности с Давидом Ойстрахом, Мстиславом Ростроповичем, Дитрихом Фишером-Дискау, с женой и блестящей камерной исполнительницей, сопрано, – Ниной Дорлиак, а с 1970-х годов – с молодыми тогда Олегом Каганом, Натальей Гутман, Гидоном Кремером и другими).
Бетховен. Соната op.2 № 3 до мажор, 4. Allegro assai (запись 1949 года)
Исполнительский стиль Рихтера чаще всего характеризуется как мощный, мужественный, в высшей степени сосредоточенный, чуждый внешнего блеска, сочетающий лаконичность и выразительность.
В 1989 при участии Рихтера в московском Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина начал проводиться фестиваль "Декабрьские вечера", в рамках которого осуществлялась мечта музыканта о синтезе искусств: Рихтер в течение всей жизни увлеченно занимался акварелью, тонко разбирался в живописи, собирал её.
Наиболее интересным своим турне артист считал огромную концертную поездку по России в 1986 году, когда он, путешествуя на поезде от Москвы до Владивостока, давал по дороге концерты, в том числе в маленьких городах.
В последние годы жизни Святослав Теофилович Рихтер дал ряд интервью французскому музыканту и кинодокументалисту Бруно Монсенжону, которые легли в основу фильма "Richter: L’Insoumis" (в русском переводе "Непокоренный Рихтер"), где впервые с большой откровенностью рассказал о своем мировоззрении, о музыке и музыкантах, противоречиях и переживаниях, которые сопутствовали его творчеству в условиях режима, по сути глубоко враждебного по отношению к творчеству, таланту, индивидуальности.