Русский композитор и педагог Анатолий Лядов родился в музыкальной семье: отец Лядова был дирижером Мариинского театра, мать – пианисткой.
Пытаясь обозреть его творческий путь, неизменно наталкиваешься на ряд противоречий. Лядову повезло... и не повезло с окружением. Его великие предшественники – Римский-Корсаков, Балакирев и участники "Могучей кучки" – фактически были его учителями; им на смену пришли великие потомки – Мясковский, Прокофьев, Гнесин, Асафьев, которые стали его учениками.
Сам композитор учился без энтузиазма: во время учёбы в Санкт-Петербургской консерватории Римский-Корсаков способствовал его отчислению с формулировкой "За невероятную лень". Вскоре, однако, Лядов был восстановлен и начал помогать Балакиреву и Римскому-Корсакову в подготовке нового издания опер Глинки ("Жизнь за царя" и "Руслан и Людмила"). В 1877 с отличием окончил консерваторию и был оставлен в ней профессором гармонии и композиции. Скромность Лядова, его способность к самоограничению по степени воздействия на его творчество граничили с глубокой апатией. Вот лишь один характерный пример: в 1909 году Дягилев заказал Лядову для парижских «Русских сезонов» балет по русской сказке о Жар-птице, но композитор так долго тянул с выполнением заказа, что сюжет пришлось передать Игорю Стравинскому.
И всё же, когда Лядову удавалось преодолевать это состояние и погружаться в композицию, его талант не оставался незамеченным. Блистательны его симфонические поэмы – "Баба Яга", "Волшебное озеро" и "Кикимора", блистательны оркестровые обработки русских народных песен, фортепьянные миниатюры – "Бирюльки", "Музыкальная шкатулка"...
В композиторское наследие Лядова входят также два сборника детских песен, два оркестровых скерцо, кантата "Мессинская невеста" (по Ф. Шиллеру), музыка к пьесе Метерлинка "Сестра Беатриса" и десять церковных хоров.