Три великих немецких автора, чьи имена начинаются на букву "Б" – Бах, Бетховен, Брамс, часто упоминаются вместе и нередко встречаются в концертных программах самых серьёзных исполнителей. Дело не только в алфавитном порядке. Искусство каждого из них знаменует собой кульминацию целой творческой эпохи в истории музыки и, кроме того, отмечено чертами синтеза, как с предыдущими, так и с последующими культурно-историческими категориями.
Симфоническое мышление Брамса развивалось под безусловным влиянием музыки его кумиров – Шумана и Мендельсона. Но если творчество романтиков пронизано впечатлениями от истории, литературы, поэзии, архитектуры, природы, то музыка Брамса лишена программного содержания. Она изначально абстрактна.
Исследователи музыки частенько "прячутся" за обкатанными умозаключениями. Например, о том, что для симфонического творчества Брамса характерны "расширенное использование вариационных форм", "повышение удельного веса финала" и т.п. Слова, слова, слова…
Но музыка служит какой-то цели! Какой же?
Этот вопрос применительно к симфоническому творчеству остаётся главным, решающим. Вот только ответы на него неоднозначны. Широкий тематизм, свободный, подчас синкопированный, ритм, богатство формы рождают множество различных версий, предположений, догадок…
На завершение первой симфонии у композитора ушло 14 лет (1862-1876).
Симфония № 2 написана в 1877 году. Третья – через шесть лет, в 1883.
Кропотливый, взвешенный труд, будто речь идёт не просто об отражённой картине мироздания, а о попытке создания альтернативного, параллельного мира. А в качестве строительного материала используются отголоски искренних народных мелодий и изысканные гармонии, прихотливый ритм и переменчивый метр, безграничная оркестровая палитра и каноны прекрасного.